Они побывали в аду

11 апреля - Международный день освобождения узников фашистских концлагерей. Содеянное 80 лет назад в белорусском местечке Озаричи забыть и простить невозможно. Тогда руководство Вермахта поставило жуткую цель: запустить среди населения эпидемию тифа, которая должна была остановить наступающие подразделения Красной армии. Жертвами стали женщины, дети и старики.

Зверский «эксперимент»

С виду они были похожи на людей: в серых шинелях, касках, сапогах, ёжились от холода и мартовской слякоти, поднимали воротники, прячась от ветра, дувшего со стороны Днепра. Больше ничего человеческого в нацистах не было. Солдаты и офицеры вермахта грабили крестьянские дворы, занимали избы, а после - сжигали жилища, отправляя работоспособных мужчин на укрепление рубежа обороны, а всех остальных на так называемый эксперимент. Решение фашистов было чудовищным: поставить «живой барьер» на пути наступающей Красной армии и одновременно создать биологическое оружие, заразив местное население сыпным тифом. Так нелюди намеревались задержать советских бойцов.

В марте 1944 года неподалёку от деревушек Дерть, Озаричи и Подосинник появился комплекс из трёх концлагерей. На огороженную колючей проволокой болотистую местность по разным данным в короткий срок согнали десятки тысяч жителей Гомельской, Могилёвской, Полесской, а также Смоленской и Орловской областей - стариков, нетрудоспособных женщин, детей.

Повсюду на кочках в ледяной воде стояли, сидели, лежали пленники - голодные, замёрзшие, среди них очень много детей. Не было ни бараков, ни даже шалашей. Узников содержали под открытым небом. Сотни, тысячи чёрных фигурок, замотанных в тряпьё. Некоторые шевелились, а другие уже нет. Чтобы согреть малышей, матери снимали одежду с мёртвых. Всех била лихорадка - свирепствовал подсаженный извергами тиф. Выбраться с территории невозможно, на сторожевых вышках её круглосуточно охраняли пулемётчики, а периметр был заминирован.

«Голод страшный. Хлеб за время нашего там пребывания привезли только один раз. Назывался он эрзац - горький, сделан, как позже выяснилось, из берёзовых опилок и овсяной муки. К ограждению подъезжал грузовой автомобиль, немцы бросали его из кузова. Кто смог - схватил, кто-то не успел... Воду пили из проталин. Здесь же кругом лежали трупы»,###– рассказывал узник концлагеря Иван Осадчий.

Спустя 80 лет живых свидетелей тех страшных событий осталось совсем немного. Им тогда было пять, шесть или семь лет.

- Я плакала, хотела есть. Мама нас к себе прижимала, согревала как могла, но братика трёхлетнего не уберегла, умер маленький, - вспоминает бывшая узница Татьяна Курилович.

Свои подошли

Страшное место просуществовало всего 10 дней. Фашисты понимали, что должны отступить. На них надвигалась лавина советских воинов.

Испугавшись близкого возмездия, немцы угрожали расстрелять узников из миномётов. Чтобы сохранить им жизни, 18 марта 1944 года командование 65-й армии отправило парламентёров с ультиматумом о немедленном отводе германских войск с передней линии обороны и оставлении концлагерей в нейтральной зоне. Отступающим гарантировали не преследовать их в течение 24 часов.

Ночью пленники заметили оживление в стане врага. Под покровом темноты выезжала техника, слышался топот ног, скрип, разговоры на чуждом языке. На рассвете всё стихло. Люди поняли: мучители покинули лагерь. Многие теряли разум от радости, собрав последние силы, вскакивали и бросались на выход. Но раздавался взрыв, и мёртвые тела падали в воду.

Из воспоминаний бывшего узника Озарического концлагеря Михаила Поркалова, которому в 1944 году ему было 11 лет:

«Утром мы обнаружили, что охраны больше нет, немцы ушли. Некоторые кинулись к проволоке, к воротам, но там всё было заминировано, очень много людей погибло. Никто не знал, где проход, но бежали, как из ада, не думали о минах. Вскоре увидели наших разведчиков».

Я должен жить!

В освобождении участвовали около трёх тысяч бойцов Красной армии. Сохранились документальные свидетельства картины, которую они увидели, войдя в лагерь. Это фотографии, сделанные советским военкором Семёном Альпериным, впоследствии облетевшие весь мир. На одной из них - маленькая девочка, закутанная в тряпьё. Это Вера Курьян - жительница деревни Подветка Гомельской области. В концлагерь малышка попала вместе с мамой, братом и сестрой. Выжили она и мама Лидия.

#MORE_PHOTO#

Накануне освобождения фашисты стали бить узников прикладами автоматов и бросать в ров. Живые и мёртвые лежали вперемешку. В той яме погибла её маленькая сестрёнка Оля.

«Когда пришли освобождать, мы подумали, что это не наши, а опять немцы, - вспоминала Вера. - Людей стали в грузовики сажать, чтобы вывезти, а тётка Ходосья меня никак найти не может. Бегает по лагерю, зовёт и тут видит: стою, а напротив какой-то мужчина в меня целится. Она бросилась: «Не стреляй, ирод проклятый, не видишь, что ли, что это совсем дитё!» А он ей отвечает: «Я военный корреспондент и не стреляю в неё, а фотографирую».###

Тётка тоже есть на снимке - на заднем плане. Кстати, на голове у меня не платок, а рубашка намотана - её Ходосья сняла с кого-то, чтобы я не мёрзла...

Тифозных больных, ослабевших детей и стариков бойцы выносили на носилках, завёрнутыми в шинели или одеяла, отправляли на карантин, затем по госпиталям. Позже узники рассказывали: если бы наша армия задержалась на один или два дня, фактически освобождать было бы некого.

На другом известном фото - семья Рынчанковых из деревни Виричев - мать Мария и трое её детей. Слева - шестилетний Иван, на руках женщины двухлетняя Феня, справа четырёхлетняя Аня. После лагеря обе девочки умерли от последствий заключения, не прожив и 10 дней. На снимке лишь часть семьи. На самом деле детей пятеро - старший сын Марии Пётр и дочь Надежда идут чуть впереди и не попали в кадр.

Воспоминания Ивана Рынчанкова - своеобразный итог внутренней трагедии маленького человека: «Холод, голод, слякоть, вокруг люди медлительные, неразговорчивые, притихшие тянутся в одном направлении. Я боюсь упустить из вида старшего брата. Мама сказала, если она упадёт, мы должны идти за ним и сестрой. Такова была её воля. С каждым шагом вперёд усиливалась уверенность, что буду жить. Мне становилось страшно: умру и не будет ничего. И я понял: если хочу всё окружающее сохранить, я должен жить, жить, жить!»

Чтобы помнили

В 1965-м на месте тех страшных событий возведён мемориальный комплекс. В прошлом году завершилась масштабная реконструкция памятника. Его территория составила 1,75 га, был возведён информационный музейный павильон. В сердце мемориальной композиции появились «Камни прозрения» - четыре многогранные стелы, на каждой - панно с увеличенными архивными фотографиями узников. У болота находится Башня памяти. Внутри восьмиугольного сооружения выгравированы воспоминания участников. Дальше - выход к стене скорби с поклонными крестами и на смотровую площадку к братской могиле для тысяч безвинных жертв геноцида.