Дмитрий Певцов: «Трудно дающиеся роли – самые любимые»

В гостях у журнала «Полиция России» актёр театра и кино, педагог, народный артист Российской Федерации Дмитрий Певцов.

– Дмитрий Анатольевич, ваш отец – заслуженный тренер СССР по пятиборью, мама – спортивный врач. Почему выбрали актёрскую, а не спортивную стезю?

– Могу сказать, что не я выбрал, а меня «выбрало» это призвание. С детства не мечтал об актёрской профессии, даже отказывался сниматься в кино (подруга мамы работала кино-директором), хотел стать ихтиологом. И первый вуз, куда пытался поступить, был связан с биологией. Но потом стечение обстоятельств привело меня к попытке поступления именно в театральный институт. Сейчас могу сказать точно: ничего случайного в этом не было. Всё в мире происходит по воле Божьей или по Его попущению.

– И всё же спортом занимаетесь с детства. Помогает ли это вам в актёрской профессии?

– Я, как и большинство советских детей, занимался в секциях (бесплатных, кстати! ) гимнастикой, горными лыжами, дзюдо, карате, но особенных успехов не добился. Очевидно, не было особого таланта и не хватало спортивной злости. Правда, уже в зрелом возрасте увлёкся автоспортом и даже стал кандидатом в мастера, но это было осознанное желание овладеть чем-то, чего раньше не умел.

Любой спорт предполагает волевые усилия. Очевидно, умение терпеть, ждать, «пахать» без видимых результатов было приобретено именно во время таких занятий, и это в актёрской профессии пригодилось. Но могу заметить, если существовать в ней честно, то без наличия сильной воли невозможно заставлять себя делать то, что порой совсем не хочется. А физическую форму стараюсь регулярно поддерживать в спортивном зале.

– Когда поверили в себя – актёра? Кто вам дал путёвку в жизнь?

– Мне всегда везло и на великих режиссёров, и на не менее великих партнёров. Я по жизни счастливчик – после ГИТИСа сразу попал на Таганку по приглашению самого Анатолия Эфроса, получил главную роль в спектакле «На дне», потом была работа с Романом Виктюком и великой Аллой Демидовой, с которой мы, кроме «Федры», бесчисленное количество раз сыграли спектакль «Квартет» по пьесе Хайнера Мюллера. А ставил этот спектакль выдающийся греческий режиссёр Теодор Терзопулос, входящий в элиту мировой театральной режиссуры. Тогда я плохо понимал, насколько мне повезло, просто принимал это как данность.

А «путёвку» получил в первую очередь от художественных руководителей нашего курса в ГИТИСе – гениальной актрисы народной артистки СССР Лидии Николаевны Князевой и профессора заслуженного деятеля искусств Ирины Ильиничны Судаковой. Это был их первый и единственный совместный курс. Мы, студенты, называли их «наши мамы», и второй тост на всех наших студенческих посиделках был всегда за них. Это было абсолютно искренне. Именно эти две потрясающие женщины дали мне верное направление в профессии. Ну а настоящим артистом впервые почувствовал себя на профессиональной сцене благодаря Роману Виктюку. Помимо всего прочего, Роман Григорьевич обладал потрясающей способностью раскрывать молодых, давать им уверенность в своих силах и таланте. Именно это со мной произошло на репетициях и спектаклях «Федра», когда почувствовал, что такое власть над зрительным залом. Мы тогда молодые, неизвестные - Алексей Серебряков, Сергей Векслер, Александр Яцко - играли на одной сцене с великой народной артисткой РСФСР Аллой Демидовой, играли как равные партнеры, что было удивительно, волнительно, ответственно и... прекрасно.

– Какие роли в спектаклях театра «Ленком» считаете знаковыми? После ухода Марка Захарова что-то изменилось в театре?

– С 1991-го по 2019-й «Ленком» был моим вторым домом. Я пришёл туда после шести лет работы в Театре на Таганке, и разница в атмосфере двух творческих коллективов была огромная. 1991 год – «Ленком» на пике славы, блистательно работают все ленкомовские «звёзды» – Евгений Леонов, Всеволод Ларионов, Олег Янковский, Леонид Броневой, Александр Абдулов, Инна Чурикова, Виктор Проскурин, Александр Збруев...

Марку Захарову было тогда всего 58 лет – творческий расцвет режиссёра. Мне выпало счастье участвовать в его режиссёрских поисках. Один за другим он ставил блистательные спектакли, многие из которых до сих пор в репертуаре театра. Мне достались главные роли в «Фигаро», «Чайке», «Мистификации», «Ва-банке», потом был ввод в «Юнону и Авось», «День опричника», «Фальстаф и принц Уэльский», «Капкан». И это только в спектаклях Захарова. А в «Ленкоме» ещё ставил Глеб Панфилов: «Гамлет» и «Аквитанская львица» – здесь тоже сыграл главных героев.

Знаковые роли? Назову два самых тяжёлых и при этом самых дорогих мне персонажа. Так получается у меня, что чем тяжелее дается какая-то роль, тем глубже и интереснее результат. Треплев в «Чайке» и Генрих Плантагенет в «Аквитанской львице» – самые мучительные, требовавшие максимальных физических и психологических усилий и, значит, самые мои любимые роли.

Что происходит с «Ленкомом» сейчас, когда нет с нами Марка Анатольевича, создателя этого театра? Да, теперь театр носит имя Марка Захарова, но это уже не тот театр, который более 30 лет назад стал моим вторым домом. Захаровского «Ленкома» больше нет. Для меня это свершившийся факт. Сегодняшний «Ленком» - это какой-то другой театр, совсем мне не близкий, это уже не мой дом. Авторские театры, построенные великими режиссерами, как люди, имеют схожую судьбу - рождение, взросление, «пик формы», старение и смерть. Иногда старение и смерть театра происходят вместе с возрастными и творческими изменениями режиссёров, а иногда, как в «Ленкоме», только после ухода их из жизни. Не стало Марка Анатольевича и меньше чем за три года, не стало ЕГО театра.

– Сериал «Бандитский Петербург. Адвокат», где тоже играли одну из главных ролей, вы сравнили с шекспировскими трагедиями. Почему?

– Для меня сюжет «Адвоката» – это история современного Гамлета. Попытка моего героя разобраться с теми, кто виновен в смерти родителей, поиск «справедливости», постоянные сомнения в выбранном пути и тем не менее множество «сопутствующих жертв среди мирного населения» – всё это в фильме происходит прямо как в шекспировской пьесе. Но главное не это. Режиссёр сериала Владимир Бортко на наших с супругой пробах сказал, что хочет снимать фильм о любви. Сказал и сделал. Именно поэтому «Адвокат» так выигрывает на фоне других эпизодов сериала «Бандитский Петербург», и там для артиста действительно было что играть. А это в кино встретишь не часто.

- Для роли в фильме «Снайпер: оружие возмездия» вас обучали стрелять из винтовки. Можете выбить 10 из 10?

Стреляю я действительно неплохо, и это передалось по наследству нашему сыну Елисею, но в кино это не имеет значения. А вот подготовка к «Снайперу» была действительно серьезная, ни к одному другому фильму я так тщательно не готовился. Были и теория, и практика. Я изучил много материала, связанного с профессией снайпера, и сейчас могу прочесть лекцию минут на сорок о стратегии, тактике и технике снайперской работы. И ещё пришлось много стрелять в тирах, на полигонах, консультироваться со снайперами-профессионалами, в том числе, действующими. Много времени уделяли пластике, правильным передвижениям и позициям для стрельбы. Кстати, многое приходилось менять прямо во время съёмок именно для того, чтобы в кадре на было ошибок, связанных с показом профессиональной работы снайпера.

– Доводилось ли вам выступать перед сотрудниками полиции?

– Выступаю я перед всеми, независимо от профессии зрителей, но, признаюсь, для российских силовиков работаю с особенной радостью. Это приятно и почётно – быть рядом с теми, для кого слова «есть такая профессия – Родину защищать» являются смыслом профессиональной деятельности. У меня достаточное количество близких людей, которые входят в структуры наших органов внутренних дел, многие из них сейчас находятся на Юге России, в зоне специальной военной операции…

– Видимо, в том числе и поэтому занимаетесь благотворительностью, помогаете участникам СВО, в частности, через фонд помощи Донбассу «Люди дела»?..

– Помогать нуждающимся – это нормально. Для меня это совершенно естественный образ жизни. И я это делаю не только через фонд, но и через друзей, и лично, и через свою приёмную в округе, откуда избирался в Госдуму, и через госструктуры. Конечно, в основном это связано с нуждами СВО. Но не только.

– А ещё и поездки, выступлениях в госпиталях…

– Для меня это важно. Личное присутствие, общение с бойцами, медперсоналом трудно переоценить. Оказалось, что человеческая, духовная и душевная составляющие помощи ещё важнее, чем просто хорошее лечение, питание, медицинский уход. Для бойцов архиважно знать, что вся страна, вся наша Богом хранимая Россия молится за них, гордится ими и ждёт их с Победой. И эту информацию я доношу до наших героев при каждой встрече. И ещё хочу в ножки поклониться врачам, медсёстрам, медбратьям. Все они работают на износ, не щадя себя, и очень нуждаются в поддержке.

И ещё один поклон – нашим капелланам, боевым священникам. Некоторые из них лично показали нам, что такое высшая любовь, отдав жизнь за други своя, сложили головы в зоне СВО. Царствие им Небесное.

– Вместе с супругой Ольгой Дроздовой вы ведёте педагогическую деятельность. Какова наша смена?

– Для нас именно воспитание является важнейшей составляющей в обучении профессии актёра. Известна статистика трудоустройства выпускников актёрских факультетов, и иллюзий по этому поводу нет. В профессию попадают не более 2–3 ребят из 30. Так что мы, по выражению моей супруги, воспитываем профессиональных... зрителей, а это тоже немаловажно, потому что за более чем 30 лет «свободного» российского искусства зритель достаточно серьезно дебилизирован тем, чем его кормили наши западные «партнеры» и копирующие их отечественные «творцы».

А в общем, талантливая молодёжь у нас была, есть и будет, слава Богу.

– Что для вас сейчас важнее – театр, кино, концертная деятельность?

– Если выстроить приоритеты, получится так – семья, концерты, студенты, театр. Кино в этом списке нет по нескольким причинам. Последняя большая киноработа была летом 2017 года. За последние лет 15 не припомню ни одного отечественного фильма, в котором хотел бы сняться (имею в виду то, что смотрел как зритель). А вот делать своё кино – это совсем другое. Являюсь координатором и членом художественного совета киностудии «АРТОС», которая во главе с Евгением Поповым и Константином Харалампидисом делает то, в чём мне интересно участвовать.

Что касается личной творческой деятельности, мой выбор сделан по максимальному коэффициенту полезного действия. Когда группа «ПЕВЦОВЪ-ОРКЕСТР» встречается со зрителями, мы играем спектакль-концерт, в котором есть песни, стихи и откровенный разговор о том, что волнует всех. Зрители во время нашего выступления и смеются, и плачут, и поют вместе с нами... Некоторые песни слушают стоя... В сущности, играем полноценный музыкальный спектакль, где есть сюжет, драматургия, своё «золотое сечение». А ещё – возможность сыграть более 20 (по количеству музыкальных и чтецких номеров) маленьких спектаклей, в каждом из них – по роли. Для артиста – это максимальный к. п. д.

В театре продолжаю играть, но значительно реже. Как говорят: «Бойтесь своих желаний – они могут исполниться». Некоторое время назад мне очень хотелось играть пореже – вот и исполнилось. Теперь, наоборот, хочется почаще выходить на сцену.

- Вы не раз призывали к необходимости оградить россиян от скандальных ток-шоу на федеральных телеканалах, даже высказались за введение цензуры. Как помочь нашему ТВ перейти на «светлую сторону»?

- Пока наше телевидение находится в ведении Министерства цифрового развития и доля государства в ТВ будет такой, как сейчас, на "светлую сторону" наш телеящик не перейдет однозначно. Вопрос о содержании ТВ-каналов многосложный и подходить к его решению необходимо комплексно - решая вопрос частичной национализации телевидения, и вопрос самого управления этим ресурсом. Самое простое - не смотреть, не включать вообще. У меня есть друзья, которые прекрасно живут без телевизора.

– В одном из своих выступлений вы обозначили проблему отсутствия не только экономического, но и культурного суверенитета России. Что имели в виду?

– О более чем 30-летним засилье англо-саксонской культуры я уже говорил. Слава Богу, процесс культурной суверенизации нашей страны начался, идёт уже «сверху», от Президента, и обозначен рядом его указов. Долгие годы мы жили под гнётом «передовой» западной культуры и это считалось модным и прогрессивным. На самом же деле шёл культурный регресс. Это хорошо видно по кинематографу, который научился делать «как на Западе», зарабатывать деньги, но за последние 30 лет не дал ни одного режиссёрского имени, которое можно было бы поставить рядом с именами Георгия Данелии, Глеба Панфилова, Ларисы Шепитько, Динары Асановой, Эльдара Рязанова, Элема Климова, Андрея Смирнова, Станислава Ростоцкого, Андрея Тарковского... Да, есть режиссёры, которые снимают талантливые высокодуховные фильмы, но... пока этим картинам путь в большой прокат практически закрыт, а кино-индустрия в основном продолжает жить по закону «На чём заработаем на этот раз? ». Ни одно хорошее дело не может начинаться с такого вопроса. Но я верю в нашу отечественную культуру. С началом Священной Военной Операции начались необратимые изменения в жизни России и всего человечества. Эти изменения коснулись и культуры. Убеждён, что именно сейчас начинается возрождение наших кино, театра, культуры и искусства. Россия наконец оторвалась от тонущего «титаника» западной цивилизации и отправляется в новое плавание – немного на Восток и вверх – к Богу.