Аскольд Запашный: «Я просто влюблён в цирк»

В гостях у журнала «Полиция России» народный артист Российской Федерации Аскольд Запашный.

– Аскольд Вальтерович, вы – представитель одной из самых знаменитых цирковых династий не только в России, но и в мире. Чувствуете в связи с этим определённый груз ответственности?

– Иначе не может и быть. Мы с братом отвечаем за всё то, что доверили нам наши предки, посвятившие себя всецело цирковому искусству. В семье нам никогда не диктовали, какую профессию выбрать. У папы была другая схема – он хотел нас влюбить в цирк. И делал это виртуозно. Я всегда ходил на разные кружки танцев, пения, которые могли увести меня на другую стезю. Но на самом деле только притягивали к цирку, который является искусством удивительно сложным и разноплановым. Поэтому мои дедушка, папа, а теперь и я с братом – его фанаты.

– Сегодня вы не просто профессиональный дрессировщик, а художественный руководитель Большого Московского государственного цирка. Как удаётся выстраивать работу людей с разными способностями и номерами, чтобы это гармонично смотрелось в едином представлении?

– Оглядываясь на всю мою жизнь, понимаю, что всегда был творческим человеком, или, как сейчас модно говорить, «креативным». Мне интересно постоянно что-то создавать, добираясь до сути вещей, определяя природу поведения, причинно-следственные связи. Когда-то направила на нужный путь меня мама, посоветовав учиться на режиссёра. И уже в достаточно зрелом возрасте я окончил ГИТИС. Это помогло окончательно всё систематизировать в моей голове. Теперь я не только мог выступать в роли артиста, но и писать сценарии, руководить творческим процессом, создавая шоу.

Свой отпечаток оставили и воспоминания из 90-х, когда был непростой период для страны. И он отражался на любой сфере деятельности, в том числе и на цирковом искусстве. Не хватало средств, артистов, знаний. И это мне причиняло боль. Всё детство мечтал сделать что-то похожее на то, что видел на видеокассетах с выступлениями Дэвида Копперфильда, Зигфрида и Роя, звёзд международных конкурсов Монте-Карло. Именно тогда наша мама, будучи очень прозорливым человеком, подсказала создать «Цирк братьев Запашных» как бренд. Когда встал вопрос, кто сможет на арене собрать всё воедино и представить что-то новое, тут я себя и самореализовал. Мне очень нравится побеждать, поэтому каждую программу стремлюсь делать на максимально высоком уровне. Люблю экспериментировать, не боюсь критики, ошибок. Хочу, чтобы цирк всё время рос. И не только под нашим началом, а в принципе, потому что я влюблён в него.

– На вашем счету уже немало оригинальных шоу. Можете среди них выделить какое-то особенно?

– Каждое шоу – как целая эпоха в моей жизни. Один из самых любимых проектов – «Кукла», в нём захотелось попробовать сделать театрализованный спектакль, основанный на цирковых возможностях. И при этом попробовать прощупать: что публика готова принять, а что нет. Тогда я увидел, что зрителя можно воспитывать и нужно. Не хочу подыгрывать инстинктам и примитивным желаниям, как делает это Голливуд. Считаю деградацией упрощённое попкорновое кино. С помощью «Куклы» мы с творческим коллективом попытались понять уровень восприятия зрителя и расширить его. Проект в стиле работ кинорежиссёра Тима Бёртона, эдакая эксцентричная психоделика. А по своей сути – разговор о человеке, о его внутреннем мире, о том, как мы боремся сами с собой. Как в погоне за драконом самим не превратиться в дракона. Искренне люблю этот проект за его мощь и смысловую насыщенность. Большое удовольствие, когда люди поначалу не понимают представление, а потом постепенно влюбляются в него.

– Считаете, что зрителю не стоит угождать, а необходимо поднимать его до определённого уровня?

– Совершенно верно. Конечно, можно подыгрывать примитивному и идти на поводу у коллективного разума. Но я так не хочу. Люди в зале, собравшись воедино, превращаются в один очень специфический организм, который по-определённому на всё реагирует. Когда мы с братом только пришли работать в Большой Московский цирк, я не сразу понял, что эту публику нельзя моментально переформатировать. Для людей ходить раз в год на братьев Запашных становилось традицией. Иногда они приходили на шоу, им нравилось, а когда возвращались через год – хотели увидеть то же самое. Но оставались недовольны, из-за того, что программу сменили. Но постепенно освоились, привыкли постоянно выходить из привычных рамок, знакомясь с чем-то новым.

– Вы с братом Эдгардом особенно радуете своих зрителей, когда, оставляя кресла руководителей, лично выходите на арену. Испытываете трепет и волнение, когда выступаете с хищниками, или это уже дело привычное?

– Переживаю каждый раз! Испытываю весь спектр эмоций, как и любой другой артист. Просто есть уже умение контролировать те, которые могут помешать. Но есть всегда два главных переживания: за хорошо выполненную работу и за реакцию зрителя: примет ли он тебя здесь и сейчас. И какой бы ты ни был профессионал, если влюблён в своё дело, то невозможно атрофировать эти чувства. Искренне люблю нашу страну, нашего зрителя, разбирающегося в искусстве, в цирке в частности. Испытываю огромное уважение и благодарность к людям, приходящим к нам. Бесценны их светящиеся после наших программ глаза!

– Аскольд Вальтерович, за многолетний опыт работы с животными вас по праву можно считать зоопсихологом. Всегда удаётся понять, о чём думают хищники, или им получается вас иногда удивлять?

– Считаю, если человек говорит, что познал что-то на сто процентов, то он глупец. Да, я достиг определённого уровня, но учиться необходимо постоянно. Мне преподаёт уроки жизнь, люди вокруг и, конечно, животные. У них очень сложный диалект: сочетание языка тела и психологии. И существует огромное количество разных комбинаций, в которых существа, не обладающие интеллектом как у людей, всё равно удивляют. Я наблюдаю за ними, учусь у них. Это очень интересный процесс. Они и сами постоянно развиваются. Я обратил внимание на то, что животные, которые работают в цирке, намного умнее тех, которые живут в дикой природе. Потому что там у них ограниченный диапазон возможностей и цель одна – выжить. Здесь же они постоянно общаются друг с другом, с людьми. Нельзя сказать однозначно, кто они мне: коллеги, подчинённые, дети или родственники. В разных ситуациях бывает по-разному.

– В Большом Московском цирке есть практика проведения открытых репетиций. Расскажите подробнее о них.

– В своё время мы возродили этот формат взаимодействия со зрителем, когда-то придуманный нашим отцом, так как хотели рассказать о цирке больше, чтобы его не боялись. Потому что в определённый период возникла «дрессировщикофобия» и ложные представления о методах работы представителей нашей профессии. Предпринятая контрмера оказалась весьма успешной. В обычных спортивных костюмах мы выходим к зрителям и показываем различные репетиции, во время которых любой желающий может попробовать свои силы. Показываем процесс воспитания – как с детьми и домашними любимцами, только немного с другими заданиями и трюками. Проводим различные розыгрыши и ведём постоянный диалог со зрителями, отвечая на все интересующие вопросы.

– Какие были самыми интересными?

– Мне нравятся философские, из разряда «Если бы вы имели возможность превратиться в кого-то из зверей на сутки, кого бы выбрали? ». Наверное, льва. Хотя интересно ощутить себя в полёте птицей или плавающим дельфином.

– Цирковое искусство двадцать лет назад и сейчас. Далеко ли шагнул прогресс в этой области?

– Конечно. Если говорить конкретно о Большом Московском государственном цирке, то я всегда любил использовать новые технологии, ресурсы и инструменты, чтобы совершенствоваться. Потому что считаю, что любое искусство должно быть актуальным.

Хороший пример развития – Всемирный фестиваль циркового искусства «ИДОЛ–2024», который пройдёт этим летом на базе Большого цирка. Эдгард будет вести, а я режиссировать. У нас такое распределение обязанностей. Это грандиозное событие, похожее на айсберг. Зритель увидит верхушку, но колоссальный труд, на котором держится вся глыба, останется в тени. Пока что формируются списки участников из разных стран, тех, кто захочет продемонстрировать свои лучшие номера. Мы не постараемся, а обязательно воплотим всё на высшем уровне.

– Помимо своей основной деятельности вы активно занимаетесь благотворительностью и поддержкой специальной военной операции. Не раз бывали на новых территориях…

– Благотворительность всегда была для меня сама собой разумеющейся. Любой человек, который достигает определённого уровня развития, должен помогать окружающим. Раньше считал, что об этом рассказывать не нужно, сейчас своё мнение поменял. Освещаемые добрые дела дают гораздо больший эффект, становятся примером для других.

Постоянно посещаю больницы с тяжело больными детьми, общаюсь и привожу с собой некоторых мохнатых артистов цирка, помогаю со сбором средств на лечение, покупку нового оборудования. Не раз взаимодействовал на разных мероприятиях с сотрудниками органов внутренних дел, помогал семьям погибших при исполнении, организовывал представления для детей полицейских. Очень уважаю людей, которые противостоят злу во всех его проявлениях. На новые территории постоянно отсылаем деньги, работаем на пункте приёма добровольцев. Помогаем не только людям, но и животным. Привозили гуманитарную помощь в Луганск полицейскому кинологическому центру. Оказываем помощь Донецкому приюту для животных, закупили для него и оборудование, сделали новую операционную. Спасаем, пристраиваем животных из разбомблённых зоопарков. В нашем цирке теперь поселился белый львёнок из Мариуполя. А функционирующим зоосадам отправляем корма. Скоро поедем с гастролями в Луганск и все собранные средства планируем перечислить местному цирку.

На новых территориях мы с братом не раз общались с ребятами, которые борются за правое дело. Они – настоящие герои, как наши предки, сражавшиеся в годы Великой Отечественной войны, годовщину победы в которой мы отмечаем в эти дни. Пользуясь случаем поздравляю всех жителей нашей необъятной страны с этим праздником!