Анастасия Мельникова: «Очень трепетно и серьёзно отношусь к блокаде Ленинграда»

Большую популярность нашей героине принесла роль дознавателя в культовом сериале «Улица разбитых фонарей». Покорив сердца зрителей отвагой, мудростью, обаянием и находчивостью, она не осталась в плену одного образа, продолжает сниматься в фильмах, играет в театре, ведёт активный образ жизни, занимается общественной работой. В интервью заслуженная артистка России Анастасия Мельникова поделилась взглядами на современный кинематограф, выбор амплуа, представлениями о воспитании будущего поколения, рассказала о взаимоотношениях с дочерью, планах в сфере социальной политики и многом другом.

- Анастасия Рюриковна, недавно вы отметили 55-летие. С какими мыслями, чувствами подошли к дате? У вас в семье принято праздновать как-то по-особенному?

- Вот так сделал Бог, что дожила до возраста, когда наконец-то стала похожа на свою дочь. Теперь и я буду круглой отличницей. Она как раз оканчивает вуз с красным дипломом. Цифрам в паспорте абсолютно верю: утром после ночной смены уже не так резво вскакиваешь. Но по жизни, конечно, не ощущаю.

В тот момент, когда родился ребёнок, говорю совершенно искренне и честно, собственный юбилей стало отмечать неинтересно. К счастью, внимания и так хватает. Как мне кажется, чтобы дарить приятные слова и пожелания, не обязательно ждать конкретной даты, можно это делать постоянно.

Мы всегда празднуем два огромных праздника: день рождения моей дочери Маши и Рождество, к которым много и долго готовимся. Несколько раз так случалось, что лучшие именины выпадали на моменты, когда играла в спектакле: выходишь на обожаемую сцену, делаешь то, что нравится, и получаешь от этого удовольствие. В такой день чувствуешь особый подъём.

- В прошлом году вы отметили ещё один юбилей, но уже творческой деятельности, ведь в театре имени Веры Комиссаржевской служите более 30 лет. Расскажите, как он изменился за указанное время.

- Для артистов это родной дом. Здесь стены дышат любовью. И за годы он не изменил традициям. Появляются современные вещи, но сохраняется консерватизм, который я люблю.

Сегодня столь разнообразно влияние культур, но театр умудряется оставаться удивительно интеллигентным и сдержанным. Это настоящее чудо.

В нынешнем году у нас очень большое горе - дом осиротел. Не стало художественного руководителя Виктора Абрамовича Новикова, много лет поддерживавшего интеллектуальный уровень, утончённость и культуру. Но абсолютно уверена: правильно воспитанные артисты в память о нём и Рубене Сергеевиче Агамирзяне сделают всё возможное, чтобы сберечь наследие, в которое они вложили не только силы, но и души, передать его в трепетные руки следующего поколения.

Когда я только пришла, Станислав Николаевич Ландграф, являвшийся ахматовским стержнем, сказал: «Знаете, Настенька, чувствую, что вы неплохая актриса, но об этом я говорить не умею, не принято, и мне кажется - неправильно. Учите пьесу, мы с вами её сыграем и покажем, какая вы. Если сделаете это хорошо, будете и дальше существовать в театре. Нет - к сожалению, придётся искать другое место».

Очень надеюсь, что пришедшая молодёжь, неимоверно талантливая, впитает наши традиции. Начиная с того, что в уличной обуви нельзя ступать на сцену, заканчивая высоконравственными принципами, на которых держится театр.

- Есть особенно дорогие и ценные для вас роли?

- Мне неоднократно задавали этот вопрос. Простите, если повторюсь с ответом, возможно, кто-то его уже слышал. Сколько бы ни было у матери детей, никогда не поверю, что она выберет одного и скажет, что любит его больше остальных.

На данном этапе из всех постановок мне импонирует «Привидения» Генрика Ибсена. Безумно люблю этот спектакль, хотя он очень тяжёлый. Морально и физически за несколько дней так устаю, что сложно войти в общий ритм. Но происходящее на сцене с моими партнёрами, то, как мы друг друга чувствуем, подхватываем, - невероятно. И каждый раз на протяжении 10 лет представление отличается от предыдущего, возникают новые нюансы.

ФОТО: Сцена из спектакля «Привидения»

Когда играла в «Скандальном происшествии», сходила с ума, казалось - больше ничего не полюблю, как эту пьесу. Затем досталась роль миллионерши и поняла - лучше ничего на свете быть не может.

Я очень многому учусь у режиссёров, у моих обожаемых коллег, в том числе совсем юных. Когда смотришь на них, думаешь: «Мартышечка, как же ты творишь такое? » Приёмы, которыми пользуются эти удивительные дети, хочется перенять.

- Какое искусство вам ближе - театр или кино?

- Это две отдельные профессии, и обе мне очень близки. По-разному ощущаю себя на съёмочной площадке, в репетиционном зале, на сцене. Я, кстати, не люблю репетировать, больше по душе спектакли. Устаю, когда приходится повторять одно и то же, но понимаю - это необходимо. Всегда прошу друзей приходить после десятого спектакля, только когда играешь нон-стоп. Обнаруживаются нюансы, новые ходы, иногда они кардинально меняют отношение к персонажу. Поэтому не буду выбирать. И там, и там безумно нравится.

ФОТО: Актриса появляется перед зрителями в разных амплуа

- Ваши отношения с дочерью наполнены невероятной любовью и теп­лотой. Всегда говорите друг о друге исключительно в возвышенных тонах. Это редкость. Скажите, какие правила для вас являются основополагающими в воспитании?

- Нет никакого лукавства, мы действительно безумно и искренне любим друг друга. Ещё наши отношения пронизаны настоящей дружбой и взаимным уважением. Мне очень интересно всё, что происходит с ней и её поколением. Я многому у них учусь. К счастью, однокурсники дочери часто оставались у нас, особенно когда занятия заканчивались поздно и метро уже было закрыто. Мы живём недалеко от студии, где у Маши находилась мастерская. Пока я готовила чай и резала салаты, а у нас между столовой и кухней нет перегородки - только стойка, слышала их разговоры. Мне было так интересно! Даже точка зрения на многие вещи сильно изменилась. В некоторых моментах, когда не могла согласиться с ними, просто молчала. Если же спрашивали меня, отвечала. Мне кажется, это правильно. Я увидела окружение дочери, благодаря чему стала лучше её понимать, узнала, что происходит в мастерской, как развиваются взаимоотношения, о внутреннем мире молодёжи, чувствах, профессии, которую выбрали. Часто первокурсники обращались ко мне с вопросами. Я была спокойна: после выпуска они будут знать, что такое театр и кино, разницу между ними. Иметь представление о силе звука, эмоций и жестов.

Когда Маша родилась, я совершенно растерялась, хотя долго готовилась к этому событию: много советовалась с врачами, психологами, педагогами, читала специализированную литературу. Спросила у мудрой мамочки совет, на что она произнесла гениальную фразу: «Ты люби её, а дальше сердце подскажет». Исходя из собственного опыта, могу сказать: к каждому ребёнку нужен индивидуальный подход. И если в некой ситуации один реагирует определённым образом, вовсе не означает, что в аналогичной другой поступит так же. Поэтому всегда ориентировалась на потребности дочери: что ей нравится, а что нет.

- Каково было работать совместно с Машей над проектом «Спасти Ленинград»? Давали ли вы какие-то рекомендации?

- Категорично я ничего не советовала. Считаю, что нужно слушать только режиссёра и оператора. У них есть собственная картинка, понимание и история. Если не знакома с режиссёром, то каждый раз перед началом съёмок созваниваюсь с ним, чтобы поделился видением того или иного персонажа. Поэтому, считаю, замечания Маше на съёмочной площадке не имею права делать. Если спросит совет вечером дома, тогда могу высказать точку зрения, но никак не сбивая её с пути.

Когда в первый раз ехали на съёмку, очень волновалась. И только после окончания рабочего дня, когда вошли в вагончик переодеться и снять грим, осознала, что была с дочерью на площадке. Это абсолютно полноценный партнёр, который чётко выполнял указания режиссёра, менял отношение ко мне как к персонажу. Ведь в картине тоже играю её маму, но там диаметрально противоположные отношения у героев, случай полного непонимания и неприязни.

Помню, в какой-то момент поймала себя на мысли: какая же злость в её глазах! В жизни бы не подумала, что это мой ребёнок, на меня смотрели такие чужие колючие змеиные очи.

Старалась обходиться без сюсюканий, ведь каждый раз, как вижу дочь, хочется обнять. Но надо чётко понимать: какая бы любовь ни была, это наши личные отношения, и выставлять их напоказ не стоит.

- Возможно, у вас уже есть какие-то дальнейшие планы совместной работы?

- Да. Вместе снялись в сериале «Агата и сыск». Она играла в первом сезоне, а меня пригласили во второй. И тут малыш «забузил» и говорит: «Мама, не надо сниматься в моём кино». Прекрасно понимаю её чувства, у Маши есть страх, что берут в кинематограф только из-за моей известности. А хочется добиться всего самостоятельно.

Во время работы случилась забавная ситуация с молодым оператором, который не узнал меня, так как в силу возраста не знаком с «Улицей разбитых фонарей». Он никак не унимался и восклицал: «По какой причине она говорит и смеётся как наша Маша? Кто она, эта актриса? Не понимаю, почему сестра невесты так похожа на тётушку жениха! » Пришлось объяснять, что мы родственники.

Позже продюсеры написали сценарий специально под Машу, уж очень она им нравится, и там я снова буду играть её маму. Картина - история любви молодого человека и девушки, но их семьи враждуют. Съёмки должны скоро начаться. Будем трудиться вместе, чему очень рада. Дочь ещё не ушла с утра на работу, а я смотрю на неё и уже скучаю.

- Фильм «Улица разбитых фонарей» стал знаковым для российской телеиндустрии, дав начало целой волне криминальных сериалов. Как вы оцениваете киноработы, которые выходят сегодня?

- Этот детектив - обожаемая история, благодаря которой я состоялась в кино. После него стали звать в другие большие картины. Всю жизнь буду благодарить Александра Петровича Капицу, поднявшего такую махину, и молиться за упокой его души. Это была настоящая семья. Не могу представить жизнь без любимых коллег, мы и сейчас созваниваемся, периодически видимся.

В последнее время меня беспокоит ситуация в современной киноиндустрии, и я всё чаще отказываюсь от участия в долгоиграющих проектах. Не потому, что не люблю работу, напротив, очень её ценю. Понимаю, что время идёт вперёд и молодое поколение привыкло жить в другом ритме. Например, у нас одна серия находилась в процессе съёмки неделю. Хорошо помню, как с соратниками ужасались, когда сообщили, что из-за финансовых трудностей серия будет сниматься всего шесть дней. Переживали, как же успеть всё продумать, выстроить отношения, отрепетировать и понять логику поступков героев. В итоге пришлось смириться с новыми условиями, так как контракт уже подписали.

И когда дочь вернулась со съёмочной площадки и рассказала: на тот же хронометраж теперь уходит три дня, я ощутила полное недоумение. В другой раз Маша сообщила, что не станет принимать участие в продолжении. Обратилась к режиссёру с просьбой поправить одну реплику, так как она противоречила следующей, а в ответ услышала, что может менять всё, что хочет, так как он не видел сценарий.

ФОТО: Кадр из художественного фильма «Золотые соседи»

Когда узнала, что постановщик с утра читает сценарии только тех сцен, которые будут сниматься в этот же день, не имея представления об общей истории, очень расстроилась. Для меня это проявление неуважения. Я слишком люблю свою профессию и отношусь к ней серьёзно и ответственно. К такому конвейерному существованию на площадке привыкнуть уже не смогу. Лучше снимусь в трёх-четырёх картинах в год, но с чувством, толком и расстановкой.

В то же время выпускается большое количество сериалов, на мой взгляд, не уступающих полнометражным фильмам. Они отличаются глубиной и серьёзностью. Однако неимоверное количество детективных мыльных опер начинает раздражать. Но это коммерция, люди их смотрят, поднимая рейтинги, и поэтому снимают то, на что есть спрос.

- Следующая тема, которую хотелось бы затронуть - это, конечно, ваш вклад в восстановление взорванного здания Мариупольского драматического театра. Расскажите об участии в данном деле.

- Сама не ожидала, как сильно этот город станет мне дорог. Очень трепетно и серьёзно отношусь к блокаде Ленинграда. Мои прабабушка, бабушка и папа пережили её. Я много читала и смотрела документальные фильмы о тех событиях, и казалось, что они словно отпечатались у меня в душе. Видела глаза людей, которые прошли через испытания, от чего сердце сжимается. Те же чувства испытала, когда приехала в Мариуполь и обнаружила город-призрак: разрушенные стены, часть домов без крыш, стены закопчённые, непонятно, где тротуар, а где проезжая часть. В театре ситуация не лучше. Вошли туда - и перед нами предстали руины. Там и мужчины не выдерживали, понимая, что стояли на месте, где погибли люди.

В прошлом году Российский государственный институт сценических искусств принял на обу­чение абитуриентов из Донецкой области. Буквально на днях их видела. Они с жадностью впитывают новое, усердно учатся. Половина курса из Мариуполя, а остальные поступили на общих основаниях. Ребята стараются! Многие уже могут играть небольшие роли в кино, хотя окончили только первый курс, практически готовые артисты.

- Отдельная страница вашей жизни - работа заместителем председателя постоянной комиссии по образованию, культуре и науке Законодательного собрания Санкт-Петербурга, за которую вы были награждены специальной премией «Золотой софит». Какие особенно значимые инициативы стоят на повестке дня?

- Для меня крайне важен вопрос, связанный с правами мигрантов в нашей стране. Долгое время занимаемся его разработкой. Недавно стало известно, что в Следственном комитете Российской Федерации уже рассматривается аналогичный законопроект. Скорее всего, именно их вариант будет принят. Мы лишь подали предварительные документы, так как тщательно прорабатывали многие детали. Самое важное - результат, потому что в этой сфере жизни много проблем, которые необходимо исправить. Все люди должны быть защищены.

НА ФОТО: Анастасия Мельникова